Русский (Россия) English (United States)
 Исторический вестник, декабрь, 1910 г., т. CXXII, С. 40.
Минимизировать

Печальная церемония гражданских похорон Льва Николаевича, впечатление на русское общество от этой смерти, при таких обстоятельствах и в такой необычной обстановке, настолько еще свежи, что повторять здесь столь недавние еще корреспонденции и телеграммы мы не станем.
Не будем также на основании газетных сведений, во многих отношениях не проверенных, на основании догадок, слухов и измышлений пытаться поднять завесу над той житейской драмой, которая, несомненно, разыгралась в последние дни жизни Толстого. Не будем творить ни суда над теми, кто имел то или иное прикосновение к его последним дням, как протекшим в ЯснойПоляне, так и за пределами ее. Здесь тайна личной жизни. Нам известны лишь этапы пути, по которому он прошел, выйдя из родного дома, и достиг станции Астапово, известны некоторые его намерения, где он намечал еще пунк своего будущего, быть может, даже кратковременного пребывания, но конечная цель его странствования остается как бы в тумане. Где должен был он преклонить свою усталую жизнью голову и испустить свой просветленный дух, вряд ли кому сейчас в точности, кроме самых близких к нему друзей, известно. Перед нами один непреложный факт. Лев Николаевич хотел увенчать здание своей жизни, согласно своему вероучению, слить себя, как человека, с своим исповеданием и отрешиться от всех пут, которые могли бы помешать этому слиянию. Но это ему не удалось: здесь случилось что-то роковое, ошибочное, то, в чем невольно усматривается перст Божий, та великая воля, которая властна и над нашею жизнью, и над смертью, «Судьбы Божии неисповедимы». И, склоняясь перед этою величавою тайною, нам остается лишь от полноты сердца промолвить:
Мир праху твоему, великий русский человек. Да будет тебе память вечная...
 
Б. Г.

Работа осуществляется при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта по созданию информационных систем «Электронная библиотека Толстовского музея 2011-2013». РГНФ № 11-04-12015в.